ФИАН г.Казань (1941-1943)
В отличие от многих других воспоминаний мои, в основном, посвящены не тому, над чем работали в Казани в эвакуации сотрудники ФИАН и что успели сделать, а тому, как жили сотрудники ФИАН в этот период.
Прежде всего хочу отметить, что в первый же месяц после начала войны многие сотрудники и аспиранты ФИАН ушли добровольцами или были призваны в Советскую Армию и народное ополчение. Смертью храбрых пали, сражаясь с фашистами, талантливые научные сотрудники Лаборатории колебаний Института М.А. Дивильковский, М.А. Филиппов, М.Л. Котляревский. ФИАН всегда будет чтить светлую память товарищей, погибших во время Великой Отечественной войны.
В соответствии с решением Правительства через месяц после начала войны большинство институтов естественно-научного профиля АН СССР были эвакуированы в г. Казань, а с ними и ФИАН.
Немцы отметили дату начала войны тем, что в ночь с 21 на 22 июня начали бомбардировку Москвы. В ночь с 21 на 22 июня я возвращался домой во время бомбежки при свете трассирующих пуль и снарядов после погрузки оборудования в ж.д. вагоны. Повторили они бомбежку и 22-го июля, когда поезд с эвакуированными ФИАНовцами отправлялся из Москвы по направлению к Казани. В Казань из 127 сотрудников были эвакуированы с семьями 62 (из них 45 научных сотрудников).
Сразу же после начала войны два или три раза сотрудники ФИАН приглашались в одну из школ Краснопресненского района для записи в ополчение. Однако каждый раз их отпускали, пока, наконец, не было объявлено, что постановлением Правительства набор научных сотрудников в ополчение прекрашается с целью сохранения кадров ученых страны. Здание Казанского университета, где помещался ФИАН во время эвакуации.
Эвакуация и подготовка к ней прошли организованно. Инструмент, доски и гвозди, необходимые для упаковки книг библиотеки и оборудования, добывались в достаточном количестве. Упаковка и погрузка оборудования осуществлялись всеми сотрудниками ФИАН, за исключением старейших академиков. Автомашины и товарный поезд для оборудования подавались по графику. Эвакуация сотрудников производилась в купированных вагонах, что для военного времени было высочайшей степенью комфортности. Вагоны с оборудованием были прицеплены к тому же поезду.
После 3-х дней пути 25-го июля сотрудники прибыли в Казань.
ФИАН казанские власти разместили в Физическом практикуме Казанского университета на улице Чернышевского. Второй и первый этажи занимали Ленинградский физико-технический институт и Институт физпроблем. Эвакуация собрала под одной крышей значительную часть основного состава физиков нашей страны. В соседних зданиях размещались химики и биологи. Для получения консультаций у известных ученых достаточно было пройти десяток метров по коридорам. С середины октября 1944 года ФИАН перешел на 10-часовой рабочий день. В помещении Института было организовано ночное дежурство сотрудников.
Директор института академик С.И. Вавилов, будучи одновременно научным руководителем ГОИ, был эвакуирован в г. Йошкар-Олу, куда был переведен Оптический институт. Несмотря на огромные трудности, связанные с переездами во время войны, он еженедельно приезжал в ФИАН, часто даже стоя в переполненном вагоне. Ни один крупный вопрос научного и организационного порядка не решался без него.
Большая часть ФИАНовцев была поселена в общежитии на Клыковке. Небольшая часть сотрудников была размещена комиссией под председательством М.А. Леонтовича в городских квартирах. Я с женой и сыном получил комнату в 6 м2. Некоторые сотрудники были поселены в частных домах на окраине Казани, и часто в одной комнате помещались две семьи, разделив комнату перегородкой из простыни. Как вспоминают клыковцы, достоинства общежития были огромны. Всегда было тепло и круглые сутки работал «титан», снабжающий сотрудников кипятком.Семьи ФИАНовцев на Клыкове жили очень дружно. Детский сад и ясли, в которые ходили дети эвакуированных, работали с перебоями. Но это было не так страшно: всегда находились другие семьи, куда можно было на весь рабочий день передать беспризорных детей. А под конец эвакуационного периода был организован свой «Детский комбинат» (как его называли клыковцы) при общежитии.
Над новой тематикой, отвечающей нуждам войны, сотрудники работали очень дружно. Но часто, по крайней мере, раз в неделю, научная работа в институте прерывалась и все сотрудники должны были идти на физические работы:
1) Разгрузка оборудования своего и соседних институтов, а также заводов из ж.д. составов.
2) Разгрузка дров и картофеля из барж.
3) Очистка военного аэродрома после снегопадов.
В этих работах участвовали практически все сотрудники. Работали дружно,как настоящие грузчики с «козой». Особенно выделялись своим усердием И.Е. Тамм, М.А. Марков, П.А. Черенков. Осенне-зимний период 1941–42 гг. группа из 10 человек наиболее здоровых и молодых сотрудников ФИАН работала на строительстве оборонных сооружений, защищающих подступы к Казани, не прекращая работу даже в жуткие морозы зимы 1941–42 гг.
В институте работать зимой 1941–42 гг. было очень трудно – мучил холод. Работали часто одетыми. Особенно допекал холод ночных дежурных у входа, которые были введены в ФИАНе в связи с военным положением. Один из особенно изобретательных дежурных прошил свою куртку нихромом и, когда приходил в институт, подключался к розетке. Несколько лучше стало с отоплением после того, как летом 1942 года водопроводчики ленинградского авиационного завода отремонтировали плохо работающую отопительную систему. Завод это сделал в благодарность за наладку в лаборатории завода спектральной аппаратуры и обучение сотрудников лаборатории спектральному анализу.
Ежедневно в холодном длинном коридоре, в который выходили все двери лабораторий ФИАН, перед работой или во время обеда перед картой Советского Союза собирались сотрудники и обсуждали положение на фронтах. До Сталинградской битвы флажки на карте передвигались стремительно на восток и настроение у всех было очень подавленное. В.И. Векслер, принимавший активное участие в обсуждении военного положения, всегда старался поднять дух сотрудников и вселить в них надежду и уверенность в победе.
Основным продуктом питания ФИАНовцев в Казани был хлеб. На сотрудника в первое время полагалось 600 гр., но были периоды, когда норма снижалась до 400 гр. Выдавала этот хлеб в институте милейшая женщина А.И. Герчикова. Ее добрые слова при выдаче хлеба и всегда хорошее настроение до сих пор помнят сотрудники ФИАН, проработавшие в Казани.
Кроме хлеба, сотрудники могли получить в столовой по талону миску горохового жидкого супа и гороховой каши, которые в 1942–43 годах иногда сопровождались картофельной котлетой. Каждый посетитель столовой должен был приходить со своей миской и ложкой. Причем семейные сотрудники часто часть гороховой каши клали в принесенные с собой банки и приносили домой для своих детей.
С точки зрения питания зима 1941 г. и почти весь 1942 г. были самыми трудными. Сотрудники были почти всегда полуголодными, сильно похудели и ослабли физически. Весной 1942 и 1943 гг. были сделаны посадки картофеля и овощей. Особенно запомнились коллективные посадки картофеля вблизи Обсерватории, расположенной под Казанью. Выращенный урожай значительно улучшил питательный рацион ФИАНовцев.
В 1941 г. зимой, когда стояли 40-градусные морозы, Институт снарядил экспедицию в Лаишево на грузовой машине пожарной команды. Была привезена целая машина мерзлого картофеля, который помог дожить ФИАНовцам до весны.
Не обходилось и без некоторых трагикомических событий при заготовке продуктов. Е.Л. Фейнберг закупил в крестностях Лаишева большое количество капусты и сдал ее на переработку. Когда долгожданная капуста в 3-х бочках прибыла в ФИАН, сотрудники собрались с бидонами в очередь за получением капусты. Распечатывают бочки, а в них песок. Представьте разочарование сотрудников. Однако, инцидент был исчерпан благополучно. Оказалось, что бочки с песком применялись при квашении капусты в качестве гнета, и были присланы по ошибке. Замена бочек Лаишевским отделением «Плодовощи» была произведена довольно быстро и без каких-либо крупных споров.
Весной 1942 года почти все сотрудники института отправились в г. Арск. Там при спиртовом заводе хранились бурты мороженного картофеля. Обратно ФИАНовцы возвращались с добычей – с полными рюкзаками картофеля, пахнущего гнилью.
Употреблять его в пищу могли не все, т.к. у многих он вызывал рвоту. Положение с питанием также еще несколько улучшилось в начале 1943 года, когда появились так называемые «Микояновские» пайки – дополнительные продукты питания, которые выдавались по карточкам сотрудникам Академии наук СССР по распоряжению министра продовольствия А. И. Микояна.
После полученного урожая со своих участков летом и осенью 1942 г. стало жить легче. А урожай картофеля 1943 г. позволил фиановцам реэвакуироваться в Москву в ноябре 1943 г. с запасом картофеля на зиму. Значительно облегчала жизнь ФИАНовцев грузовая автомашина, работающая на деревянных чурках, а не на бензине. Д.И. Маш, сотрудник Лаборатории колебаний, нашел где-то бесхозную, неисправную машину и вместе с Н.А. Добротиным отремонтировал ее. ФИАН стал владельцем бесценной автомашины. Женя Тамм (тогда ему было 16 лет) окончил курсы водителей и стал шофером ФИАНовской машины. На этой машине он развозил овощи и дрова ФИАНовцам, а также встречал директора института С.И. Вавилова на вокзале, когда он приезжал в Казань из Йошкар-Олы.
Хочу обратить внимание читателя на еще один факт. Когда в Казани зимой 1942 г. появились первые признаки эпидемии сыпного тифа, была дана команда организовать при каждом учреждении душевые. Не прошло и недели, как команда была выполнена. Сыпной тиф был остановлен.
В заключение хочу отметить, что реэвакуация ФИАНа легла на мои плечи. К ноябрю 1943 г. некоторая часть сотрудников ФИАН по условиям проводимой ими работы уехала в Москву, оставив свои семьи в г. Казани.
Мне как зам. директора ФИАН пришлось организовывать вывозку оборудования, семей сотрудников при помощи грузовиков и солдат из воинских частей, стоявших в Казани. Конечно – не бесплатно. В этой большой работе мне помогала зам. бухгалтера Новикова, без помощи которой я, конечно, не справился бы с организацией реэвакуации.
(Н.Н.Соболев, ведущий научный сотрудник отдела ОНТП)